Зарина — тренер по детской безопасности, получила одобрение по EB-1A без дополнительных запросов и RFE. Собрала кейс за полтора года и подала в миграционную служба без использования премиум-процесса. Зарина рассказывает о своих достижениях на момент начала работы и всех этапах сбора доказательств.
Сергей: Зарина, расскажите, что у вас произошло.
Зарина: Мы получили подтверждение и одобрение нашей петиции.
Сергей: Вы подавались не по премиум-процессу?
Зарина: Нет.
Сергей: Примерно сколько времени вас рассматривали?
Зарина: Где-то шесть с половиной месяцев.
Сергей: Расскажите, кто вы по профессии? Какие достижения у вас были на момент начала сбора документов?
Зарина: Я занимаюсь вопросами детской безопасности. Работала тренером, разработала методики по развитию различных навыков у детей на разные темы, запатентовала четыре методики. Основной моей сферой была работа с образовательными организациями, школами, государственным и гражданским сектором. В своей стране я была одним из ведущих специалистов в этой области.
Сергей: Сколько времени вы потратили на сбор документов?
Зарина: Честно говоря, процесс шел в расслабленном режиме. Я не занималась целенаправленно сбором документов, просто продолжала выполнять свою работу. В голове примерно понимала, что подходит под тот список, который вы давали: вот это относится к одной категории, вот это — к другой.
Потом мы решили приехать пожить в Америке, посмотреть, как живут не туристы, а жители. Когда приняли решение остаться, все документы уже были готовы. По времени это заняло примерно полтора года.
Сергей: То есть документы собирали полтора года, но в размеренном темпе?
Зарина: Да, никаких гонок и жёстких сроков не ставила. Просто постепенно собирала. Поскольку я сотрудничала с разными организациями, запросила рекомендательные и подтверждающие письма — это не заняло много времени. В итоге быстро собрала, осталось только перевести.
Сергей: Какие достижения у вас были на момент начала сбора документов и подачи петиции?
Зарина: На самом деле я не считала свой кейс очень сильным. У меня не было степени магистра или профессорской степени, не было написанной книги. Я понимала, что нужно доделать некоторые моменты.
Было участие в конференциях и уже появились научные статьи. Когда мы с вами разговаривали в первый раз, их ещё не было, но я понимала, в каком направлении двигаться и с чего начать.
Сергей: Насколько для вас был сложен весь процесс сбора документов? Что было самым трудным, а что — самым лёгким?
Зарина: Над документами я прямо сильно не корпела. Всё это сопровождало мою основную работу, был естественный процесс получения этих документов. Я научилась каждый раз запрашивать обратную связь и официальное подтверждение от компаний, что я внесла вклад в деятельность организации, чтобы это не было просто словами «спасибо» или «до свидания», а чтобы дали развернутый ответ, как именно я повлияла на их работу.
Сергей: То есть вы просто оформили документально то, что уже делали?
Зарина: Да, можно так сказать.
Сергей: Хорошо. Формальный вопрос: во время рассмотрения был ли у вас RFE (Request for Evidence) или сразу пришло одобрение?
Зарина: Сразу пришло одобрение.
Сергей: Какие у вас были эмоции, когда получили результат?
Зарина: Это как писать контрольную: ты надеешься только на «трояк», чтобы не «двойка», а получаешь пятёрку с плюсом! Я уже готовила планы B и C, думала, что придётся продолжать работу и собирать дополнительные документы. Это время я не теряла зря, дорабатывала кейс, но оказалось, что всё готово.
Сергей: Как семья восприняла одобрение?
Зарина: Мы это отпраздновали, поехали на пляж, очень обрадовались. Сразу начали строить планы, потому что это уже был другой статус.
Сергей: Как вам всё это время с нами работалось?
Зарина: Сергей, я в первую очередь благодарна вашей команде. Во-первых, консультация была предельно ясной и чёткой, со всеми раскладками. Практически не было причин обращаться с какими-то вопросами, но если они возникали — вроде «это подходит или нет», или «так правильно или нет» — вы всегда были на связи, отвечали, всё объясняли и разъясняли.
Когда пришло время оперативно подавать документы, мы успели, хотя буквально в последний момент. Очень переживали, что можем пропустить сроки и документы не примут.
Сергей: Когда вы всё прислали, я посмотрел по датам — всё было прям впритык. Я сказал юристу: «Стоп, подождите, срочно доделывайте, мы не успеваем».
Зарина: Хочу сказать, что у нас, в общем-то, всё прошло как по часам, очень быстро. Примерно через два — два с половиной месяца после отправки документов мы получили разрешение на работу.
Сергей: Вам нравится жизнь в Америке?
Зарина: Я считаю, что вопрос нужно ставить так: подходит ли жизнь в Америке именно тебе. Всё понравиться сто процентов не может — есть, что очень нравится и чего нет на родине, а есть вещи, которые озадачивают и заставляют задуматься, как с этим жить.
Но лично мне и моей семье жизнь здесь подходит: дети с радостью ходят в школу, найти работу не проблема, главное — желание работать. Мне нравятся возможности, которые открываются здесь.
Единственные сложности были с арендой квартиры, когда у тебя нет нужного статуса — это усложняет процесс, потому что нет бэкграунда и истории. Но мы нашли собственника, который спокойно отнёсся — я показала ему кейс, который отправляла в миграционную службу, он впечатлился и сказал: «Здорово, заключаем договор». Так что всё решаемо.
Сергей: Я помню, первое жильё снимал у собственника — афроамериканца — он был очень интеллигентным. Не помню, где он работал, но, кажется, занимался инвестициями в недвижимость и владел многими квартирами. Моя риэлтор говорила, что собственник хочет встретиться лично и посмотреть, стоит ли сдавать квартиру.
Мы приехали с детьми, познакомились с ним, и теперь даже поддерживаем дружеские отношения — переписываемся на праздники, поздравляем друг друга.
Насколько стрессово было детям идти в школу, с новым языком и средой?
Зарина: Я их заранее предупреждала: учите английский, здесь все условия для этого. Но они почему-то не учились, пока жили в комфортных условиях. Здесь язык пошёл быстро. Первое время был стресс, примерно месяц. Младший сын признавался, что ходил в школу в напряжении, ему помогало идти пешком — так он распределял это напряжение.
Потом он стал более расслабленным, начал говорить по-английски. Ему дали автоматический переводчик, чтобы было легче общаться, но он почувствовал, что это ограничивает, и стал общаться сам. Другие ребята удивились: «Ты что, можешь говорить?» Он боялся говорить неправильно, но ему ответили, что все тут ошибаются.
В итоге он быстро завязал дружбу, и теперь друзья заходят к нам домой, они вместе ходят в школу.
Сергей: Говорят, что в Америке люди разрозненные, и друзей трудно найти.
Зарина: У нас получилось наоборот. Младшая тоже в этом году пошла в школу, и ей очень нравится. Здесь программа обучения не перегружает детей — она учится с нуля, не умеет читать и писать, но постепенно всему учится.
Я знаю, как обстоят дела в школах на постсоветском пространстве, так как работала в них и сталкивалась с буллингом и другими проблемами. Здесь я переживала за детей, но ни разу не заметила ничего подобного. Я всегда спрашиваю детей — они тоже подтверждают, что такого нет.
Иногда могли бы быть смешанные ситуации, но ничего подобного нет, и это несмотря на то, что мои дети ходят в обычную бесплатную публичную школу.
Сергей: Здесь очень большое внимание уделяется вопросам буллинга, есть свои методики работы с этим. Это не так, как у нас, где часто просто говорят: «Да подрались, это не так страшно» — учителя особо не вмешиваются. Здесь же существует целая система, которая направлена на регулирование таких ситуаций на самых ранних этапах. Это здорово, у них этому нужно учиться и внедрять подобный опыт.
Мне кажется, откуда бы мы ни приехали, нужно брать такой положительный опыт и просто переносить его в наши школы, чтобы не изобретать велосипед заново.
Зарина: Да, абсолютно. Если что-то уже работает — нужно брать и внедрять у себя. Например, я недавно устроилась работать с детьми с расстройствами аутистического спектра в школе. Мне будет закреплён ребёнок с особенностями развития и особыми образовательными потребностями. Ему дают обычный учебный план, но адаптированный под него, а моя задача — помогать ребёнку и развивать у него разные навыки.
