Роман — пример успешного молодого человека, который получил одобрение по программе EB-1A без дополнительных запросов. Это человек, который самостоятельно выстроил профессиональную жизнь и которого американские власти признали талантливым. Это показывает, что при правильной подготовке и выборе сильных позиций шансы значительно повышаются.
Сергей: Роман, кто вы по профессии? Как вы подавались — по какой программе и направлению?
Роман: Я по профессии парикмахер. Занимаюсь этим 17 лет. За такой долгий период накопил опыт и наработки, и давно задумывался участвовать в программе талантов. Но сначала не складывалось: сложно было найти человека, который помог бы оформить документы правильно. В итоге я случайно увидел рекламу в Instagram и нашёл Сергея — благодаря его помощи всё получилось.
Сергей: До начала нашей работы какие у вас были достижения? Может показаться, что парикмахер — обычная профессия. Но что такого можно было показать, чтобы подать на программу для талантливых людей? Каков был ваш бэкграунд перед началом сотрудничества?
Роман: В любом парикмахерском деле есть чемпионаты и конкурсы. Но я в них не участвовал — это просто не моё. Зато у меня были публикации и приглашение на телепередачу об успешных людях. Запись той передачи отлично подошла — там подробно рассказывали о моём опыте и уникальности в профессии. Также я состоял в нескольких профессиональных ассоциациях. Пожалуй, это всё ключевые пункты моего бэкграунда.
Сергей: Как долго вы собирали документы и насколько это было сложно?
Роман: Сбор документов сам по себе не был очень сложным. Сложнее было правильно всё сформулировать и подать — одну и ту же информацию можно подать по-разному. По моим воспоминаниям, основная подготовка заняла около полугода. Затем вмешался коронавирус, началась задержка, поэтому процесс растянулся дольше. С момента подачи прошел примерно год до получения одобрения. Подали в июле, а одобрение пришло в сентябре следующего года.
Сергей: Это не премиум процессинг. Как вы думаете, какие парикмахеры могут подойти под эту программу, а какие не могут? На ваш взгляд, с каким бэкграундом, с какими достижениями люди могут пройти?
Роман: На самом деле я думаю, что нужно индивидуально рассматривать каждый случай. Эта программа точно не подойдет начинающим, у кого вообще ничего нет и нет понимания, чем они будут здесь заниматься. Поэтому, наверное, прежде всего стоит задать себе вопрос, какой результат конечный и как ты себя видишь уже по приезду сюда. И уже от этого нужно отталкиваться.
Сергей: Насколько сложно было найти работу в Америке? Сколько собеседований вы прошли?
Роман: Я не проходил собеседований. Решил работать независимо — начать своё дело и не зависеть от найма. У меня уже была аудитория в Instagram и в профессиональном сообществе: бывшие клиенты из Украины и России быстро узнали, что я приехал, и начали приходить ко мне. Также сработало «сарафанное радио» и сотрудничество с несколькими блогерами. С учётом ковидных ограничений и других сложностей, процесс выхода на стабильную клиентуру занял примерно четыре месяца.
Сергей: Роман, рассматривали ли вы какие‑то программы помимо EB‑1?
Роман: Да, есть похожая виза O‑1. До переезда я дважды приезжал в США и общался с адвокатами. Мне не хотелось идти полулегальными путями, поэтому я искал легальные варианты, в первую очередь EB‑1 и O‑1. Но чаще мне отказывали: адвокаты говорили, что у меня недостаточно доказательств или достижений для этих программ. Я обращался к разным специалистам: от русскоязычных до очень дорогих в Беверли‑Хиллз. И в 100% случаев мне предлагали другие пути, где у них был больший опыт или которые им были выгоднее.
Сергей: К сожалению, чаще применяется потоковый метод: либо человек беженец, либо работал по какой‑то схеме, и многие не хотят вникать в конкретные возможности. Не все оценивают, стоит ли идти по той или иной программе. Бывает, что человек приехал, подал на убежище, и уже позже выясняется, что у него есть сильные достижения в какой‑то сфере. Тогда спрашиваешь, зачем сразу подавать на убежище? Сейчас мы с такими людьми работаем по соответствующим программам. Вывод такой: не торопитесь. Пройдите несколько консультаций, спросите у разных специалистов — одного, второго, третьего.
Роман: И я бы добавил, что консультаций лучше не две‑три, а больше — может, 5 и более. Лучше заплатить за несколько консультаций, чем потом жалеть. Для меня был красный флаг, когда консультация стоит $300 — в таких случаях складывается ощущение, что специалист ориентирован только на плату за консультацию, а не на реальную работу по делу. Также стоит изучить бэкграунд адвокатов: погуглите их, почитайте отзывы и материалы о них.
Сергей: Верно. Если вы планируете подаваться по EB-1A, не записывайтесь к общему юристу, ищите тех, кто именно с этим работает. У таких специалистов обычно много отзывов и примеров дел. Если хотите бизнес‑эмиграцию, обращайтесь к тому, кто специализируется на бизнес‑иммиграции. Если речь про EB-1A — можете записаться к нам. Мы всё объясним и точно скажем, подходит ли вам эта дорога.
Что бы вы хотели добавить?
Роман: Мне понравилось сотрудничество с вами. Хоть большая часть работы была на мне, я всегда был в курсе происходящего. Вчера говорил с клиенткой, которая подаётся по этой же программе — она полностью полагается на адвокатов и не знает статуса своего дела. Такой вариант мне не подходит. Я ценю прозрачность: хочу видеть процесс, понимать, за что плачу и как продвигается дело — и именно это мне понравилось в вашей работе.
Сергей: Добавлю своё. Роман выполнял много задач. Мы готовили план, проверяли материалы, но основную часть работы выполнял он. Если при работе с адвокатом вам кажется, что всё происходит слишком легко и вы ничего не делаете, это тревожный сигнал. Никто не напишет за вас статьи, не поможет участвовать в конкурсах, не будет представлять вас на выставках — если вы не участвуете в процессе, скорее всего, никому до вас нет дела.
Часто люди говорят: «Адвокат подал за меня документы, я даже не видел, что именно отправили; пришёл Request for Evidence — я не знаю, что ответили». Это плохой знак — вы должны быть вовлечены и информированы на каждом этапе.
Роман: Они вообще не видят ни эти запросы (RFE), ни квитанции, ни каких‑либо уведомлений — просто не в курсе, что происходит. На словах всё может звучать по‑другому. Меня ещё удивило: она говорит, что не может дозвониться до своих адвокатов. Если над делом идут процессы, ждать связи неделями — это ненормально. Обратите на это внимание: несколько недель без контакта — недопустимо.
Сергей: Некоторые жалуются, что я долго отвечаю. Я могу уехать, быть на выходном, но обычно отвечаю стабильно раз в день. С коммуникацией у меня проблем нет. Кто‑то считает, что отвечаю редко — раз в день или два раза в день.
Роман, как вы думаете, это редко или нет?
Роман: Я в течение рабочего дня обычно не отвечаю на телефон. Постоянно занят, вечером разбираю сообщения. Думаю, для людей, занятых работой, это 100% нормально.
Хочу добавить по пунктам. У меня было долгое ожидание, и я перелопатил кучу форумов, где люди писали о полученных запросах — у меня с этим всё в порядке. Но заметил другое: многие подают очень мало пунктов — почти всегда три.
Сергей: Мы никогда не подавали с таким малым числом. Самый маленький пакет, который мы подавали, — 5 пунктов. Если человек не может набрать хотя бы 5, мы советуем ему профессионально подрасти и вернуться позже.
Роман: Да, мне кажется, это очень важно. Когда думаешь, подаваться ли на эту программу, пункты легко найти в интернете — и можно заранее оценить, подходите ли вы по каждому из них.
Сергей: Есть разделы, которые по разным категориям хорошо засчитываются, а есть те, которые засчитываются хуже. В каждом разделе есть многостраничные пояснения: что должно быть в доказательствах, в каком виде и как это представлять. Это важно учитывать.
Прочитав официальные законы, вы не найдёте таких подробных разъяснений — они формируются практикой. Нужен анализ большого числа кейсов: что принимают, к чему придираются, что оценивают положительно, а что — нет. Поэтому при подготовке важно заранее выделить позиции, которые обычно хорошо засчитываются, и сделать на них основной упор.
Например, в спорте обычно позитивно учитывают членство в сборных и участие в престижных соревнованиях. В бизнесе этот же тип доказательств может быть слабым разделом. В области искусства важны выставки и признание в профессиональной среде; другие виды активности могут подойти хуже.
